У деда Мостыськи из нерешенных на земле дел осталось только одно – галька на морском берегу. Вернее, не сама галька - а шум, который раздавался из под ног старика, когда он приближался к морю. Хотелось старику слышать только водичку и по бережку ходить, смотреть, как солнышко садится будет.
А камни все ему портили. И босиком бродил – ноги уставали, и обувь менял – все равно гремело, и беруши вставлять пытался – только плевался, потому что все становилось похожим на кино по телевизору, в котором поломался звук. Ничего не помогало. Ходил старик и клял свои ноги, обзывал кеглями глиняными и считал, что гулять так, как ему хочется, можно только в раю. Вздыхал и бормотал, что старости счастливой ему так и не вкусить.
И вот однажды Мостыська придумал себе новую обувь для прогулок. Отправился на рынок и купил себе самые простые кеды. Всем они показались Мостыське пригодными – и легкие, как раз для стариковских променадов, и тонкие – нога землю чует и тихо-тихо так идет, и недорогие – словно прозрение на старика снизошло. Правильная обувь – и все тут. Обулся он вечерком – и вышел в кедах на берег.
Долго ходил по камням. Не стал грохот меньше. Расстроился Мостыська, голову опустил, к воде подошел и заплакал. Чего-же, Господи, Ты нас тяжелыми такими сделал, что мы даже по земле в свою радость ходить не можем? Плачет, слезы в воду капают.
И тут из воды девочка появляется. Маленькая, глаза ясные, как весеннее небо. Смотрит на старика и улыбается.
- Не плачь дедушка, а то из-за слезинок море станет очень соленым и рыбы жить в нем не смогут. Чего рыдаешь-то, стоя на берегу?
Рассказал ей старик о своей беде, а девочка только смеется:
- Ну, разве это повод, дедушка, так себя мучить? Да еще и Господа вопросами пытать? Ведь сказано, что у людей вся тяжесть в сердце спрятана, там, где хранят они свои самые дорогие сны – о тех, кого любили и тех, кто любовью ответил, о том, что могли - но никогда не сделали, а еще о том, от чего так и не смогли отказаться. Не в Господе все дело, а в вас самих. Тяжелые это сны, как свинцовое грузило. Сможешь грузило свое выкинуть в воду подальше, забудешь, так все, что к земле прижимало, в воде и останется. Душа твоя памятью жить перестанет - тогда и гуляй по камням.
Смотрит на девочку старик и диву дается. Как же так, с душей распрощаться? Трясет головой, верить словам ребенка не хочет.
- А откуда ж сама ты будешь? Русалка, что-ли? И откуда знаешь такое, что говоришь тут старому человеку?
- Русалка, дедушка, она самая и есть.
- И откуда ж вы беретесь, дочка, малые, да разумные такие?
- Оттуда дедушка и беремся – родимся от тех грузил. Попадет чья-то силушка в воду, смоет с нее все вода. То, что Богово – к Нему отправится, а то, что сон – русалкой станет. Только мало сейчас людей осталось, кто знает, откуда мы, да и жадных до своих грез – тьма тьмущая. И нас теперь мало. Да и в душу уже никто и не верит. А ты, если хочешь, дай мне свою. В руках подержать. И увидишь, как камни уже не гремят, и даже по воде ходить научишься. Да что там по воде – по облакам. И с ангелами говорить, и звезды руками щупать.
Подумал старик – а ведь терять ему нечего. Что тут у него осталось… Дом ветхий, а из одежды – старые шорты, майка и кеды. Покрутил в своей голове, покумекал и говорит:
- А и ладно, бери дочка, только, чур – уговор наш не в силе, пока по воде не пройду. Не твоя тогда душа эта самая. Идет?
- Идет, дедушка, - и как схватит Мостыську под ребра. Так, что дух его замер.
Видит старик – стоит на ногах, как и прежде. Кеды, шорты, майка. Все при нем. Только девчонка смеется и в руках что-то живое держит. Тяжелое, слизкое, булькает себе. Смотрит на него русалка и говорит:
- Ну же, старый, топай на Небеса!
И пошел Мостыська.
Сперва по гальке, так, что не слышно было, потом по воде – без кругов и хлюпов. Так до Небес и добрался. А девочка бултых душу в воду, и сама за ней. Русалка и малек.
Так и не узнал бы о том вечере никто, если б Мостыська на тот берег к туристам приходить не стал. Спуститься с Облаков и давай им про тяжесть мирскую говорить. А сам как был, так и есть – майка, шорты и кеды. Ну, разве что, весь в лучах и кеды - золотые.
© Алексей Минаев, Сказки Солнца, 07
Комментариев нет:
Отправить комментарий